Деревня, где я рос, была окружена полукольцом лиственного леса. Прохладные трепетные осинники соседствовали со светлыми дубравами. В мае в сырых от полой воды лощинах бушевала черемуха. Чистые пруды, удерживаемые в лесных оврагах надежными земляными плотинами, дарили нам, ребятишкам, радости купания и катания на коньках. По осени багрянец и охра диковинным произволом пятнали эту завораживающую глаз картину. Из далекого детства я вынес не оставляющее доныне восхищение красотой предопределенного рождением природного лона.

За краткое, но счастливое время пребывания в Рязани, возлюбил пейзажи мещерской стороны, воспетые Есениным и Паустовским. Последний писал: «Там боры стоят, как кафедральные соборы». Не будь студентки-рязаночки, ставшей моей избранницей, никогда не открылась бы мне сосновая волшеба Мещеры.