Стихи

Так трудно начался пресветлый октябрь,

Тебя подаривший варяжскому сыну.

Княжна милоликая, ты неповинна,

Что озими нежные в поле прозябли

И жизнь раскололась на две половины.

​

Княжна, утешенье моё и надежда,

Взметни свою белую руку к поводьям...

Зловещи над Клязьмой заката разводы,

В крови и порубах на милом одежды,

И ладо твое печенеги уводят.

​

Гривастых коней неудержная стая

Любовь и отвагу над степью проносят,

От топота ломятся в заросли лоси...

Слезами и росами пыль прибивая,

Торопит погоню союзница-осень.

По рукам и ногам — кандалы неподъёмные,

Стены силятся вспомнить закатные блики.

Твои губы в улыбке, до любви неуёмные,

Сиротеющей ночью заходятся в крике.

А снаружи, к стенам, распокрытая осень,

Обласкавши подножья родных мне осин,

Паутину земли святорусской приносит

И заплаканных глаз твоих кроткую синь.

Тихих улочек наших расписные покои

До зазимков роднит листопадная гладь,

Но всё золото их той улыбки не стоит,

Что в венчальный октябрь моё сердце зажгла.

​

Встань возжённой свечой над темничною мглой,

Замоли, отведи все небесные кары...

Всё прошито разлуки железной иглой,

И мне целую вечность стонать и пластаться на нарах.

Ты прошепчи, ты крикни, — я приду

И поддержу огонь, что на исходе.

Ты видишь, осень клином ввысь уходит,

И жить начертано нам на роду.

Изнемогают чуткие ладони

От прежней нежности прикосновений,

Волос и глаз твоих чудотворенье

Меня влекут к тишайшей речке Проне...

Но безвозвратны даты упоений,

И ветер по свету листву сырую гонит.

Перекати то поле дикое венком,

Взлети на крик мой тошный серой утицей,

Не приведи полжизни пролежать ничком, —

Я знаю, верю, у тебя получится.

Душа молчит, ей нечего сказать

Твоим глазам, взыскующим ответа.

Я в их чертог вошел как тать,

Минуя ангела Небесного Совета.

​

Вот отчего тоскуют небеса

Над влажной охрою листвы опалой.

Грехов тех лет на глупость не списать,

И мысль гнетёт, что дал тебе так мало.

Жить хочется, не зарекаясь впредь.

Но совесть не молчит и не прощает...

И больно знать, что вся земная твердь

Твоей тоски сиротской не вмещает...

Мне б камнем разбиться

И, в пыль обратясь,

К тебе устремиться,

Чтоб вдруг, в одночасье,

Ничтожной пылинкой,

Крупицей любви,

Слезинкой скатиться

На щеки твои.

И в слёзном сиянье

Стоцветным алмазом

Тоску расставанья

Отсечь одним разом!

Посреди моей дрёмной земли,

Где-то близ Покрова-на-Нерли,

Ты мне видишься малой росинкой,

Той, ещё не просохшей слезинкой,

Что в печали Господь обронил.

Вдалеке, под дождливым навесом,

Я своим золотым отвесом, —

Всем, чем здесь на земле дорожу,

Тебя там в полутьме нахожу,

Как находят тропу среди тёмного леса.

Ты прости меня, ты прости,

Что иду к тебе долго и трудно:

По мостам разметали настил,

Обобрала ватага приблудная,

И цыган за коня не скостил.

​

Ты прости, что тебя к Покрову

Не утешу нежданным приездом,

Дней твоих безотрадных канву,

Порасцвеченных слабой надеждой,

Я владычной рукой не прерву.

Ты прости меня, ты прости,

Что твое одинокое ложе,

Где давно уже жар мой остыл,

На холодную келью похоже

И подняться к молитве нет сил.

​

Но поверь мне, что ты, только ты,

Моих радостей грустная вестница,

Там, за далью последней версты,

Душу рвущей лампадкою теплишься

И мои воскрешаешь мечты.

Я жду тебя, медлительный июль.

Ты явишь чудо, рано или поздно,

И в тихих днях твоих проступит грандиозность

Разлукой тронутых вселенских струн.

Неспешных вечеров затеплится свеча,

Минувших радостей припоминанье,

И дивное, не знавшее названья,

Слиянье двух измученных начал.

Сохрани её, Боже, в затишье лесов

От всечасных набегов безрадостных мыслей,

В утешительных снах дни разлуки исчисли

И укрой за стеною молитв и постов.

​

И я верю, Ты, Господи, аще восхочешь,

Над её головой встанешь радугой светов,

Херувимским распевом брусничного лета, -

И тогда горечь слёз её синь не источит!