Стихи

Холодов льдисто-хрусткая ясность
Возвеличила лунные ночи,
Очевидней представилась разность
Наших жизней, незримых воочию.

Твоих сосен посадских гравюры,
Жемчуга твоих грустных путей
Я, лишённый наследия, сдуру
Получил от царицы моей.

А взамен, беспросветный невежда,
Одураченный радужной чушью,
Поманил я никчемной надеждой
Твою детски наивную душу.

Вселенское соитье снегопада
Вершится, не взирая ни на что.
Но взгляд твой не мерцает рядом,
И нет его согласия на то,
Чтоб сеяло снежинок мириады
Вседарящего неба решето.

И этот мир, бедою поделённый
На вызов мой и жертвенность твою,
Покоится, снегами убелённый,
Скрывая милую в чужом краю.
Но бесконечно дорог он влюблённым,
Мечтающим увидеться в раю.

Ах, если б можно было возвратить
Круженье той июльской карусели
Теперь, когда деревья облетели
И предстоит нам зиму пережить.

Здесь так тоскливы ранние потёмки,
Так непостижна общая судьба;
И только прошлого узорная резьба
Дарит теплом завещанной иконки.

От далёкой железной дороги
По ночам, наплывающей музыкой,
Августовским костром под треногой,
Цветом платьица, в талии узеньком,
Обмирает, волнует и тает
Наших вёсен пора золотая.

На рассвете ты снова к нему поспешишь
Через город глухой к суматохе вокзала,
Вопреки оговорам, чтобы там не сказали,
Светлой мужней женой ты пред ним предстоишь.

Столбовая дорога былинно длинна,
Но сладки и коротки часы ожиданья,
Позабудется напрочь тоска прозябанья,
И расступится разом разлуки стена.

Ты увидишь его, одного средь чужих,
Ты замрёшь, на мгновенье глаза прикрывая,
Чтобы дивная вспышка трёхдневного рая
Возвратила ему жар объятий твоих.

Я жду тебя в наскучивших стенах.
А где-то там, в пространстве октября,
Как птица райская, превозмогая страх,
Взлетаешь ты на зов государя.

В холодном небе, просекая дымку,
Грустящую над дрёмною землёй,
Ты грезишь комнатой, где под пластинку
Я обмирал, склоняясь над тобой.

В твоих глазах, потерянных от счастья,
В славянских льнах разбросанных волос
Губами жадными я постигал согласье
Любви и ревности, шипов и роз.

И уступала ночь круговращенью
Объятий, шёпота, счастливых слёз...
А за окном по злому наущенью
Бледнел разлукою предутренний мороз.

Ты голубкой слетишь на ковчег,

Обессилевшей в поисках тверди.

Как прекрасен совместный ночлег.

Ты подобна Рахили, поверь мне.

Маяту семилетнего срока,

Как кувшин, на плече ты несёшь,

В упоительном рабстве зарока

Неослабной надеждой живёшь.

Расплескав по плечам свои волосы,

Просветлённым сияя лицом,

Ты промолвишь чуть дрогнувшим голосом:

 - Я живу, лишь пока мы вдвоём.

От невозможности связать концы

В суровых сроках ожиданья

Тускнеют брачные венцы,

Слабеют клятвы и признанья.

Но, прекословя безразличью,

Всё попирающему тупо,

Данте восхитил Беатриче

Из мрака смерти неотступной.

Так бесподобен краткий миг –

Награда трепетному чувству –

Вознесший мыслящий тростник

Под своды вечного искусства.

Над будничным чертополохом

Цветёт старинным изразцом

Потупленное с детским вздохом

Её прелестное лицо.

Четыре стены, снегопад за окном,

Покорного времени долготерпенье.

Но нет моей девочки, и не дано

Наполнить минуты её прославленьем.

Печально светлеет раскрытая книга,

Прекрасное фото, как отсвет виденья

Того несказанно счастливого мига,

Что встарь называли Святым Единеньем.

Когда в твоих милых славянских чертах,

Как фреска, проглянет забытая вера,

 Я вижу наш город, ворон на крестах,

Печаль неизбывную осени серой.

В разлете бровей над зарницами глаз,

В цветке твоих губ с поцелуйною влагой

Я вижу смиренные, не напоказ,

Черты, наполнявшие сердце отвагой.

Лицом зарываясь в льняные потоки,

Сжимая в объятьях озябшее тело,

Я принимаю реченные сроки

И крест испытанья, свободно и смело.

Прости, что я ушёл, но за собой оставил
Старинный город с летом и дождями,
Где смотрят улочки вслед мокрым тротуарам
И помнят тысячи твоих следов и взглядов.
Ты вечно там, и ты – со мною рядом!