23 апреля я был приглашен на семинар преподавателей православной культуры в СОШ №70, что в п.Скуратово.

Мое выступление было посвящено Алексею Степановичу Хомякову, чье родовое имение находится неподалеку от Тулы в селе Богучарово. В 12 лет, читая «Былое и думы» Герцена, я впервые узнал об этом удивительном русском человеке. В сборнике «Небесные блики» его стихи предваряются моим очерком. Помещаю его полностью.

Светлое имя Алексея Степановича Хомякова имеет общенациональную значимость благодаря его духовно-творческому наследию и жизни, украшенной деятельным благочестием. Без малого полтора века, минувшие со дня его кончины, стали для России временем демонического брожения умов, сокрушения вековых устоев и попрания святынь. Но, слава Богу, все закончилось разуверением в социальных утопиях и покаянным возвращением лучших сил нации к почве и корням православной традиции.

По убеждению Алексея Степановича, «личность, чтобы раскрыть себя в полноте и силе, должна быть связана с Церковью». «И разум, и совесть, и художественное творчество – вне Церкви реализуют себя частично, неполно». В равной мере это можно отнести к личности самого Хомякова. Многообразные проявления его богатой натуры были, как обручем, объединены и скреплены той верою, которую он воспринял сызмальства и не изменял ей во всю свою жизнь. Всегда и повсюду он свидетельствовал, убеждал, спорил и отстаивал неизменно одно и то же, – выражаемое словами: Церковь, народ, Россия. У современников Хомякова вызывало изумление его духовное постоянство. Вот что пишет Н.А. Бердяев: «Хомяков родился на свет божий религиозно готовым, церковным, твердым; в нем не произошло никакого переворота, никакого изменения и никакой измены».

Во многом душевная чистота и целостность его личности определялись семейным бытом и воспитанием. Мать, Мария Алексеевна, урожденная Киреевская, была известна на всю Москву как ревнительница всего исконного, русского, православного. Сам он признавал, что ей он обязан своей религиозностью и нравственным становлением. Несомненно, сказалось и благоговейное почитание всего досточтимого, чем была богата история их рода. Так, в частности, прадед его, Федор Степанович Хомяков, по причине уважения и благорасположения к нему крестьянского схода сделался владельцем тульских имений.

Достоинства домашнего образования, детские впечатления от круговорота церковных праздников, служб, говений – все это удерживало интересы и увлечения мальчика в русле традиционного уклада. По-юношески горячий отклик на антитурецкое восстание православных греков, сочувствие к тяжкой участи южных славян выразились в готовности покинуть родительский дом и сражаться за братьев по вере. Военную службу он начал 18-летним юнкером в лейб-гвардии конного полка. Но лишь несколько лет спустя по выходу в отставку добровольцем принял участие в боевых действиях в Балканской войне 1828-1829 гг. За героизм и доблесть был удостоен нескольких наград. Счастливый брак с Екатериной Михайловной Языковой и рождение девятерых детей одарили Хомякова радостями и горестями семейной жизни. Семья дала Алексею Степановичу сокровенный опыт соборности, которая мыслилась им как единение любви в лоне церкви, нации, семьи. «Не верю я любви к народу того, – говорил он, – кто чужд семье. Нет любви к человечеству в том, кто чужд народу».

По-детски искренне воспринятая заповедь любви к ближнему сделала его активным поборником освобождения крестьян от крепостной зависимости. Принадлежа к дворянскому сословию, он считал себя повинным в неправомерной приниженности своих соплеменников.Определяющим стержнем жизненного подвига Хомякова был поиск путей достижения полноты жизни как отдельного человека, так и человечества в целом. Основными составляющими веры, по мнению Хомякова, являются познание и жизнь, «живознание»: «В Церкви учение живет, а жизнь учит».

Итогом его поисков явилось убеждение, что единственным божественным и историческим средоточием идеальной жизни является Церковь, и притом Церковь Православная. Алексей Степанович редко когда открывал свою душу. Он предпочитал хранить в тайне от других все сокровенное, наедине с Богом совершаемое. Между тем до нас дошло воспоминание Юрия Самарина, который, ночуя в кабинете Хомякова, стал невольным свидетелем горячей слезной молитвы Алексея Степановича. Этот рассказ является подтверждением его келейного молитвенного подвизания. Несомненно, что с молитвой рождались и писались стихи, в которых он не таясь раскрывал богатейший мир переживаний и мысли.