Воззрения А. С. Хомякова обнаружили свою значимость уже при его жизни, в контексте русской истории 30-50-х годов XIX века. Тогда назрела необходимость пересмотреть прошлое и настоящее страны с позиции национального самосознания. Петровские реформы воистину «подняли на дыбы» всю Россию. Они раскололи русское общество на западноориентированную аристократию и народные низы, утратившие опору в лице императора и своего барина, в парике и безбородого «на англицкий манер». Церковь была низведена до положения духовного ведомства и по замыслу царя-реформатора являла собой «пятое колесо» в телеге имперского правления. Богословие постепенно наполнялось протестантским содержанием. Идеи французских просветителей привнесли в аристократическую среду новый тип религиозности – масонство. Оно отчуждало от Православия значительную часть дворянского сословия. Отчужденность от Церкви существовала как скрыто, так и явно. К примеру, основанное князем Голицыным «Библейское общество» культивировало некое внецерковное христианство. Но скоро последовала оправданная реакция здоровых сил нации.

Митрополит Московский Платон (Левшин), выражая чаяния духовенства и иерархии, одновременно со святителем Тихоном Задонским обозначил тяготение Церкви к святоотеческой первооснове. Оно выражалось в настоятельном призыве «назад к отцам». Затем эта тенденция будет продолжена в служении и богословии митрополита Филарета (Дроздова). В 40-е годы заявляют о себе славянофилы. Небольшая группа дворян-интеллигентов во главе с А.С. Хомяковым по влиянию на умы скоро заняла выдающееся положение в русском обществе. Именно они совершат подготовительную работу по раскрытию самобытности и всемирной значимости духовно-исторического опыта России. К сожалению, их выводы даже в условиях консервативного николаевского правления не были восприняты должным образом. Так называемым передовым людям республиканский радикализм декабристов представлялся европейски прогрессивным и вызывал у них большее сочувствие. Оппоненты славянофилов – «западники» не хотели принимать идею русской самобытности и мессианства. Россию они считали провинциальной и азиатски-лапотной.

Прозападный либерализм реформ Александра II обнажил теневую сторону провозглашенной, но духовно не подкрепленной свободы. Свидетельством тому стало расшатывание устоев, разгул терроризма и смерть от бомбы царя-преобразователя. Кратковременное царствование Александра III оправдало надежды славянофилов на действенность триединого союза: православия, самодержавия, народности. В конечном счете это привело к укреплению национального организма и возвышению авторитета Российской Империи в международных делах. Примечательно, что в эти годы золотой рубль сделался европейской валютой, а государь-миротворец твердой рукой удерживал мир в Европе.

 В наше время в расстановке мировых сил нетрудно усмотреть исторические аналогии, заставляющие снова и снова обращаться к наследию славянофилов. Перестроечные процессы принудили страну идти на поводу у Запада. Обнаружилась кричащая несовместимость навязанных моделей преобразования с укладом и архетипами дореволюционного и советского опыта. Либеральные реформы обернулись социальными потрясениями и национальным унижением. Понесенных утрат не счесть, а залечивание ран займет десятилетия. Всеразрушительных последствий можно было избежать.  Но, как известно,  у «архитекторов перестройки» напрочь отсутствовал огляд назад и стремление сохранить значимые приобретения прошлого. Славянофилы, в пику им, делали упор на самобытность исторического пути России и видели в этом залог ее преуспевания. Они держались убеждения, что все новое должно быть сообразовано с предшествующим национальным опытом.

 Последнее президентское правление отмечено укреплением государственного суверенитета и оправданным возвращением к традиционным ценностям. Это вселяет надежду, что постепенно будет восстановлено державное и духовно-культурное величие Отечества. Время показало, что историческая доминанта имеет свойство воссоздавать национальную первооснову из руин. Тем самым подтверждаются выводы и предсказания славянофилов.

Современные «западники» во всякой попытке выстроить национально ориентированный государственный курс видят угрозу тоталитаризма и крайнего национализма. Такие замахи свойственны устроителям нового мирового порядка. Его всеподавляющий каток оставляет после себя жалкое зрелище национального и религиозного обезличивания. Если Господь Бог причастен ко всякой красоте и неповторимости, то Люцифер горазд лишь на плоское и примитивное однообразие. Таким образом, происходит приготовление мира к пришествию антихриста и установлению его кратковременного и погибельного царства.

А. С. Хомяков как богослов пытался творчески осмыслить природу Церкви. Во всю жизнь он держался убеждения – Церковь одна. Он  подтверждает это сравнительным анализом католицизма и протестантизма в соотнесении с Православием. Алексей Степанович полагал, что «божественное назначение Церкви состоит не только в том, чтобы спасать души и совершенствовать личное бытие, – оно состоит еще и в том, чтобы блюсти истину сокровенных тайн в чистоте, неприкосновенности и полноте и пронести ее через все поколения как свет, как мерило, как суд».

 Хомяков утверждал, что католицизм, проникнутый папским авторитаризмом, представляет собой «единство без свободы». Напротив, протестантизм с его вседозволенностью в толковании Библии, межконфессиональной разобщенностью определяется Хомяковым как «свобода без единства». Протестанты превратили Библию в некое подобие Папы Римского с его вероучительной непогрешимостью. Причиной тому – пренебрежение православным, соборным изъяснением Писания. Отсюда непрестанное дробление протестантизма на конфессии и секты, несогласные между собой. Принцип «соло фиде» («спасение только по вере») обернулся отрицанием богатейшего исторического опыта Церкви. А.С. Хомяков писал, что реформация привела не только к опустошительным религиозным войнам, но и к духовно-культурному оскудению Европы.

 Экспансия в Россию деструктивных тоталитарных сект, начавшаяся в перестройку, спровоцировала усиление религиозной разобщенности населения. Прежде всего, это сказалось в едином для сектантов неприятии Православия. Как известно, в сектах подвергаются разрушению (деструкции)  связь человека с Церковью, равно как с социумом, культурой и семьей. У сектантов отсутствует чувство патриотизма, они отказываются принимать армейскую присягу и защищать Отечество с оружием в руках. Адептам деструктивных сект присуще огульное отрицание национальной культуры. Нередко на религиозной почве происходит распад семьи.

 Посредством контроля над сознанием последователям сект внушаются вероучительные и поведенческие стереотипы. В итоге они попадают в жесткую зависимость от религиозной организации и ее лидеров. Постепенно утрачивается объективная самооценка и усиливается фанатическая приверженность секте. «Протестанты, – писал А. С. Хомяков, – проповедуют свободу, но на деле они бесчестят свободу сынов Божиих, ибо не знают ни дарованного ей благословения, ни плодов его».

 Рост числа сект с неизбежностью приводит к конфессиональной и межчеловеческой розни, что представляет угрозу достоинству и правам человека. Пребывание в секте приводит к утрате религиозно-культурной ментальности. Адепты сект, уподобляясь белой вороне, постепенно делаются чужими среди своих. Только Православие способно сплотить общество единой национальной идеей, духом высокого патриотизма, необходимостью собирания сил для возведения нашего Русского Дома. В сложившейся ситуации воззрения славянофилов становятся востребованными более, чем когда-либо.

России

(отрывок)

Твое всё то,  чем дух святится,

В чем сердцу слышен глас небес,

В чем жизнь грядущих дней таится,

Начало славы и чудес!..

О,  вспомни свой удел высокой!

Былое в сердце воскреси

И в нем сокрытого глубоко

Ты духа жизни допроси!

Внимай ему – и,  все народы

Обняв любовию своей,

Скажи им таинство свободы,

Сиянье веры им пролей!

И станешь в славе ты чудесной

Превыше всех земных сынов,

Как этот синий свод небесный –

Прозрачный вышнего покров!

                                                  А.С. Хомяков

Коршун

Чертя за кругом плавный круг,

Над сонным лугом коршун кружит

И смотрит на пустынный луг.-

В избушке мать, над сыном тужит:

«На хлеба, на, на грудь, соси,

Расти, покорствуй, крест неси».

Идут века, шумит война,

Встает мятеж, горят деревни,

А ты всё та ж, моя страна,

В красе заплаканной и древней. –

Доколе матери тужить?

Доколе коршуну кружить?

                                           А.А. Блок

***

Россия, прости, что злоба

Дышала с моей строки.

И ты ведь, и я, мы оба –

Друг к другу подчас строги.

Нынче с душой иною,

Нынче с поклоном я.

То, что считал виною, –

То лишь беда твоя.

Наобещала эра

Благостей миру всему,

Тогда уступила вера

Доверию твоему.

Диких клинков блистанье,

Радуга злых дорог.

Было тебе испытанье,

Будет тебе урок.

Но в тьму завела дорога

Слепые твои мечты.

И всё же, уйдя от Бога,

Безбожной не стала ты.

Аршином боль не мерила,

Лживой ханжой не была.

Ты так же, ты чисто верила

В нечистые их дела.

И оттого над порогом

Меча я не подниму,

Я знаю: Россия с Богом,

Хотя и спиной к Нему.

                                     Л.И. Бородин

***

Господь мой, бессмертный и крепкий,

Встающий в заставах сосновых боров

Светящийся, золотом сколотой щепки,

Влекущий созвучием колоколов!

К тебе в окаянстве своём притекаю,

Во храм принося покаяния грусть

И, благостно светел, смотрю не мигая

На лик, осенивший крещёную Русь.

                                                           О.М. Сенин