Духовно-нравственное возрождение России немыслимо без приобщения молодежи и интеллигенции к традиции, благодаря которой в свое время сформировался национальный организм. К прискорбию, несколько последних поколений в результате тотальной обработки со стороны воинствующего атеизма почти напрочь утратили сознание своих корней, а следовательно, и жизненных целей. Новое поколение носит в себе не только издержки государственного атеизма, но и все те антихристианские новации, которые принесла с собой мутная стихия рынка и необузданная свобода.
В этой среде ныне господствуют скепсис и индивидуализм, религиозное безверие и обольщение блеском Запада, примитивизм понятий и подчиненность масскультуре. В среде молодежи это усугубляется возрастной импульсивностью и подростковым экстремизмом. Потому речь идет не только о переоценке ценностей, но и о формировании начал личности в болезненный период переходного возраста. Равно и интеллигенция, по причине своей излишней открытости для разного рода влияний, не имея достаточной религиозной укорененности, чтобы определиться на перепутьях идей и интересов, более чем когда-либо оказалась лишенной руля и ветрил.
Религиозно-культурное своеобразие переживаемого момента обусловлено трагическими зигзагами в историческом развитии России 20-го столетия. Все разрушающая стихия революции изначально заключала в себе богоборческую и антицерковную направленность. Демоническая исступленность гос атеизма после 70-и с лишним лет неослабного и планомерного искоренения веры оставила за собой полупустыню едва ли не всеобщего безверия, духовного невежества и сопутствующего им нравственного одичания. Утопия, довлевшая над душами и умами миллионов, обернулась зловещими пятнами распада, которому оказались подвержены все сферы жизни национального организма.
Более же всего пострадала церковь, во все века являвшая собою животворное и светоносное начало народной жизни.
Богом данные перемены, казалось бы, должны были иметь национально-созидательную и религиозно-возрожденческую направленность. Однако эпоха тоталитаризма не прошла бесследно. Приумноженная с десятилетиями стихия антихристианского противления, сегодня находит выход, то там, то здесь, прорывая непрочные дамбы заново возводимой жизни нации. После того как разом осекся и замолк идеологический громкоговоритель, в наступившей тишине с законным на то правом должен был бы зазвучать голос церкви. После затяжной духовной бескормицы народ нуждался в едином на потребу, в восстановлении тех исконных начал, на которых держалась и приумножалась его историческая жизнеспособность. Однако этот решающий для судеб страны момент застиг церковь в той приниженности и ослабленности, которые стали зловещим итогом богоборческой политики. Между тем, многие видели в церкви сокровищницу прошлого и святой залог будущего. И, конечно же, ослабший, но твердый голос ее зазвучал и повсеместно был услышан. Но одновременно стала нарастать какофония голосов новоявленных обольстителей постсоветского общества. Так случилось, что оборотной стороной религиозной свободы стал поистине взрывной рост сект и оккультизма. По причине религиозной неосведомленности часть наших соотечественников сделалась легкой добычей для закордонных проповедников. "Истины", ими насаждаемые, были либо плоскостно примитивными, либо утилитарно заземленными. Оттого у большинства их последователей вскоре возникло охлаждение и разочарование. Религиозная уступчивость усугублялась еще и тем, что людям не с чем было сравнить. Ведь богатейшее наследие православия оставалось жалким уделом лишь небольшой части населения. Потому требовалось время, чтобы начало происходить распознавание, а затем и отторжение наносного и заведомо чуждого.
По милости Божией православное влияние ныне заявляет о себе все очевиднее. Однако человеку, усвоившему все мыслимые и немыслимые каверзы безблагодатного, секулярного воспитания и образования, непросто дается воцерковление. Оттого дорога к храму не становится для интеллигенции и молодежи прямой и торной. А между тем, возрождение, дорогой всем нам России, немыслимо без обращения к животворящей силе православия. Но, возникает вопрос, как преодолеть досадную отчужденность от Матери-Церкви? Как защитить этих людей от разлагающей стихии рынка, космополитической безликости и, наконец, от духовной поврежденности, производимой сектантской экспансией? Что необходимо нам сделать для того, чтобы поколение подрастающее и "прослойка", культуру творящая, своей приверженностью к традиционным ценностям, предопределили бы будущность России?
В этой связи и мы дерзаем высказать смиренное суждение как по общим положениям, так и по частным моментам обозначенной проблемы.
1. Возвращение к традиции, к почве, к православию является единственной надеждой и гарантом нашей национально-духовной будущности. Этот путь не только вернет нас к самобытным началам жизни и веры, но и убережет от безоглядной опрометчивости в подражании Западу и соблазнов инаковерия.
2. Адептами сект и нетрадиционных культов, обычно, становятся люди с ослабленным чувством патриотизма и нечувствием к религиозной инаковости. Оттого-то сектантский ригоризм по отношению к святыням прошлого оказывается внутренне созвучен таким людям.
3. Обращенность к традиции раскрывает и высвечивает значение церкви как первопричины всего святого и жизнеутверждающего в нашем историческом достоянии. Такое видение церкви и ее зиждительной миссии не может не вызывать чувства уважения и благодарности за многовековой созидательный труд.
4. Как известно, позитивным итогом нашего духовно-культурного развития стало формирование типа русского человека с его тяготением к христоподобной простоте и красоте. Поэтому спасение каждого, из живущих в России, немыслимо вне церкви, воссоздающей в нас утраченный образ Божий. При идолопоклонстве всему западному и пребыванию в секте происходит национально-религиозное обезличивание человека. Все это приводит к утрате даруемого Господом спасения.
5. Большая часть интеллигенции была воспитана на лучших образцах русской классической литературы, которые привлекали и вдохновляли их отсветом евангельских начал и образов. Так случилось, что именно в этой среде культивировалась своего рода «внецерковная духовность». Но, к прискорбию, сама церковь в те годы находилась на периферии их жизни. Теперь, когда открылась очевидная возможность воцерковления, эти люди не могут избавиться от сознания самодостаточности некогда усвоенных понятий. Поэтому важно открыть им глаза, что русская литература и искусство, несут в себе лишь малую толику того, что являет церковь, будучи вместилищем божественной истины и красоты.
Олег Сенин,
катехизатор епархии, магистр богословия.
